Анатолий Радов - Изгой: По стезе Номана [СИ]

А что ты вообще знаешь о целителях? — тут же задал себе вопрос. — Может они именно так и поступают, а произошедшее сегодня — это из ряда вон выходящее. Так что гордись — жант-риттер армии храмовников — целительницу соблазнил.

— В схоле в Магиорде, — ответила Лиона не без лёгкого хвастовства в голосе. — Ну и папа много помогал.

— Хм, интересно, — я же придал голосу абсолютную незаинтересованность, как будто так, между делом спросил, — А в схолах всю правду о целителях рассказывают?

Лиона приподнялась на локте, попыталась разглядеть моё лицо, а я видел только водопад её распущенных волос, ниспадающий до чего-то вроде толстой кошмы, устилающей дно повозки.

— А ты почему спросил?

— Интересно просто, — выдохнул непринуждённо. — В народе-то разное рассказывают, а в схолах, небось, ложью сплошной вас кормят…

Ещё один крючок, простенький.

— Нас? — спросила она тихо и усмехнулась. — Нас не так просто накормить ложью. Настоящая история Ордена целителей передаётся из уст в уста, от мастера-целителя к младшим братьям-лекарям. Это у нас такая иерархия, — добавила, объясняя.

— А как же учителя в схолах?

— Ну, общепринятая версия не сильно отличается, разве что в деталях.

— Но эти детали как раз и самые важные, да? — предположил я. — И именно об отличии этих деталей вам потом рассказывают тайно.

— Откуда ты знаешь? — шёпотом спросила Лиона, да и я как-то незаметно стал говорить тише.

— Интересуюсь с детства, слушаю, что говорят, обдумываю потом. Самая интересная страница в истории Ольджурии, ты так не считаешь?

— Наверное, — невнятно ответила она. Я протянул руку, стал нежно играть водопадом её волос.

— Ты знаешь, — придал голосу горечи, — Я родился в очень бедной семье и на схолу денег не было. А я очень хотел учиться. Просто болел историей, думал вот подросту, отдадут меня в схолу, и я стану великим архисториком. Но, увы. Расскажи хотя бы, что об этом говорят в схолах. Пожалуйста.

Лиона вздохнула, словно сомневаясь, или собираясь духом, потом снова прилегла, положив голову мне на грудь, принялась гладить рукой то бедро, которое сама недавно лечила, и наконец, задала вопрос.

— Ты с самого начала хочешь?

— Если тебе не трудно. Я кое-что знаю, но у тебя же знания полные, не то что мои. Неуч я.

— Не говори так, — она шлёпнула мне ладошкой по животу. — Ты очень умный и мне легко с тобой общаться. Даже и не скажешь по тебе, что обычный простолюдин. Как будто тоже схолу закончил.

Я улыбнулся краешком рта, всё равно не разглядит в темноте. А Лиона помолчала немного, наверное, дожидаясь моей реакции, но так и не дождавшись, стала говорить дальше, перейдя непосредственно к интересующей меня теме.

— Это началось четыреста лет назад. Один риттер, его звали Хуго’Пейн, и девять целителей в Зыби создали Орден Нищих. Произошло это после нападения тварей Тьмы на госпиталь. Половина целителей погибла пока подоспели ближайшие турмы, и вот этот риттер, которого с того света вытащил Сентомеро… Это целитель такой. Так вот, Хуго’Пэйн на свой страх и риск объявил, что он теперь будет неотступно сопровождать полевой госпиталь, чтобы защищать целителей.

— А почему нищих? — спросил я.

— Целители в те времена получали довольствие даже ниже обычных легвонеров. Варгросс Восьмой говорил, что воины зарабатывают золотые своей кровью, а мы ничем не рискуем. Поэтому целители в большинстве своём были нищими. А ты знаешь, что было на печати этого Ордена?

— Нет, — совершенно честно ответил я.

— Риттер и целитель вдвоём на одном логе. Правда, сами целители говорили, что это не символ их бедности, а всего лишь символ объединения риттерского круга и целительского. Сначала Хуго’Пейна хотели лишить звания и даже казнить, но за него заступился сам папа Урбано Второй. Он неожиданно признал такую тактику правильной, ведь действительно в Зыби гибло много целителей. И сам Орден признал законным, и даже подарил ему большой надел в двести кусков на юге Ольджурии. Странно, но через два года и тогдашний Повелитель вдруг проникся пониманием и, наверное, чтобы перещеголять папу, одарил Орден четырьмя сотнями кусков плодородных пашен. Орден стал получать хороший доход и переименовался в Орден Целебного Креста и Айны. Крест — означал присутствие среди братьев риттеров из храмовников, а айна — это символ целительства. Для простых людей айна простой цветок, но для нас это нескончаемый кладезь полезных веществ. Я тебе с собой потом из неё сделанную мазь дам. Она хорошо кровь останавливает.

— Спасибо, — очень коротко поблагодарил я, чтобы не сбить её.

— А когда денег стало много, целители стали сами покупать замки с прилегающими территориями и особняки в городах. В некоторых местах занялись выращиванием айкаса, в некоторых производили тирс и рошу, а потом стали ссужать деньги под прибавку. Ты, наверное, думаешь, что это плохое занятие?

— Нет.

— А многие так думают. Может быть это и верно, — Лиона тихонько вздохнула, — Но зато они стали лечить людей бесплатно. Даже в уставе своём дописали этот пункт. Каждый вступающий в Орден клялся лечить любого обратившегося с хворью бесплатно. Разве это не перевешивает чашу с занятием ссудой?

— Наверное, перевешивает, — согласился я, вспомнив сегодняшний случай в таверне. Иногда и действительно нелегко угадать, что и чего, в конце концов, перевесит.

— Конечно, перевешивает, — с жаром выдохнула она. — Тысячи людей сегодня в Ольджурии не могут позволить себе хорошее лечение, и многие из них умирают. А они лечили всех бесплатно, и аристократов и простолюдинов, — в её голосе просто зазвенела гордость за своих предшественников, хотя она и продолжала говорить шёпотом. — Они даже стали строить специальные дома, где больные могли оставаться на время лечения. А во время засух и неурожаев кормили голодающих. Вот как.

Лиона замолкла в восторге, сама доведя себя до него. Наконец продолжила срывающимся и будоражащим мой слух шепотком.

— И всему зависть виной. За две сотни лет могущество и богатство Ордена так возросли, что Варгросс Восьмой решил покончить с ними. В течение двух дней их всех схватили и бросили в тюремные башни. Поводом послужило письмо одного из недавно принятых в Орден целителей, который писал, что при обряде посвящения его заставили плевать на божка Номана. А потом посыпались и другие обвинения. В поклонении одной из ипостасей Чревла, в связях с демонами, и даже в мужеложстве. Мол, именно это символизирует печать, где два мужчины на одном логе.

— Хитро, — поддакнул я.

— Подло, — поправила Лиона. — Страдая в тюрьмах братья Ордена просили помощи у тогдашнего папы Клименто Пятого, но он испугался замолвить за них даже словечко. И вскоре по всей Ольджурии запылали костры с неповинными целителями и риттерами Ордена Целебного Креста и Айны.